Пушкин


Вы съединить могли с холодностью сердечной
      Чудесный жар пленительных очей.
      Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;
Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.

PDF Download    Отправить статью как PDF   

Эпиграмма на Дондукова-Корсакова

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что жопа есть.

PDF    Отправить статью как PDF   

Гонимый рока самовластьем
От пышной далеко Москвы,
Я буду вспоминать с участьем
То место, где цветете вы.
Столичный шум меня тревожит;
Всегда в нем грустно я живу —
И ваша память только может
Одна напомнить мне Москву.

PDF Printer    Отправить статью как PDF   

Долго сих листов заветных
Не касался я пером;
Виноват, в столе моем
Уж давно без строк приветных
Залежался твой альбом.
В именины, очень кстати,
Пожелать тебе я рад
Много всякой благодати,
Много сладостных отрад, —
На Парнасе много грома,
В жизни много тихих дней
И на совести твоей
Ни единого альбома
От красавиц, от друзей.

PDF Word    Отправить статью как PDF   

Три у Будрыса сына, как и он, три литвина.
        Он пришел толковать с молодцами.
«Дети! седла чините, лошадей проводите,
        Да точите мечи с бердышами.

Справедлива весть эта: на три стороны света
        Три замышлены в Вильне похода.
Паз идет на поляков, а Ольгерд на прусаков,
        А на русских Кестут воевода.

Люди вы молодые, силачи удалые
        (Да хранят вас литовские боги!),
Нынче сам я не еду, вас я шлю на победу;
        Трое вас, вот и три вам дороги.

Будет всем по награде: пусть один в Новеграде
        Поживится от русских добычей.
Жены их, как в окладах, в драгоценных нарядах;
        Домы полны; богат их обычай.

А другой от прусаков, от проклятых крыжаков,
        Может много достать дорогого,
Денег с целого света, сукон яркого цвета;
        Янтаря — что песку там морского.

Третий с Пазом на ляха пусть ударит без страха;
        В Польше мало богатства и блеску,
Сабель взять там не худо; но уж верно оттуда
        Привезет он мне на дом невестку.

Нет на свете царицы краше польской девицы.
        Весела — что котенок у печки —
И как роза румяна, а бела, что сметана;
        Очи светятся будто две свечки!

Был я, дети, моложе, в Польшу съездил я тоже
        И оттуда привез себе женку;
Вот и век доживаю, а всегда вспоминаю
        Про нее, как гляжу в ту сторонку».

Сыновья с ним простились и в дорогу пустились.
        Ждет, пождет их старик домовитый,
Дни за днями проводит, ни один не приходит.
        Будрыс думал: уж, видно, убиты!

Снег на землю валится, сын дорогою мчится,
        И под буркою ноша большая.
«Чем тебя наделили? что там? Ге! не рубли ли?»
        «Нет, отец мой; полячка младая».

Снег пушистый валится; всадник с ношею мчится,
        Черной буркой ее покрывая.
«Что под буркой такое? Не сукно ли цветное?»
        «Нет, отец мой; полячка младая».

Снег на землю валится, третий с ношею мчится,
        Черной буркой ее прикрывает.
Старый Будрыс хлопочет и спросить уж не хочет,
        А гостей на три свадьбы сзывает.

PDF Editor    Отправить статью как PDF