Мают майские луга,
Золотые пчёлы – тать!
Вдоль меня бегут шелка,
Да не могут убежать.
Здесь скрещение лучей
От возвышенных корон.
Шмель красивый и ничей
В дикий падает пион.
Облик чей явился мне?
Словно в душу – царский нож!
Ирис в ангельском огне…
Он безудержно хорош…
Всё! И дальше – не уйти,
Не затронуть, не сломить,
Только высверки ловить
Да манить его в свой сон.
Мой юный князь, скажи, что снилось,
Когда ваш сад белынью цвел?
И на веранде ночь клубилась,
И тюль волнился, как подол…
Ты думал, это ночь мерцала,
Цветов раскидывая сеть?
За кружевами – я стояла,
Тебя пытаясь рассмотреть.
Твои отроческие плечи…
Черничный взгляд мой – вихрь огня…
Пять долгих лет до нашей встречи,
Когда коснешься ты меня!
Корону снимешь мне речную
И задохнешься – я бела!
Косы тяжелой смоль ночную
Распустишь, не задев крыла…
Не сны твои, не наважденья –
Знай! Я стояла! Там! В шелках!
Но ты забудешь свет виденья,
И я исчезну в лепестках.
Не забывай! Но ты забудешь,
Ты скажешь: Призраки – молва.
Горсть лепестков с подушки сдунешь,
Рванешь лебяжьи кружева…
Какое счастье – быть с тобою!
Твоих ресниц сплошная тьма…
С такою жгучей красотою –
До гроба мне сходить с ума!
Перед тобой одни немею,
Вся чистота горит моя!
Такую-то лебяжью шею
Перед тобой склонила я!
Тобой коса моя пролита.
Из рук твоих – хоть мёд, хоть яд!
И вся душа – тебе раскрыта.
Где я с тобой – там райский сад…
И круче яблок все изгибы
Тебя зовут… Тебя манят…
Любила очень плакать тайно,
Молчать, как будто бы взлетать.
Невидимое – видеть явно.
До острой боли сострадать
Цветку, травине и птенцу,
Соседской бабке и слепцу…
Ещё – тому в ямщицкой песне,
Кого сумели так предать,
Что даже силы нет для мести,
И лень ему гнедого гнать.
Сквозь ельник едет. Рассвело.
И конь ступает тяжело.
…Уж век прошел!
А он всё бредит
И через ельник едет, едет…
Иди ко мне, я обниму –
Русалочьи, до упокоя…
В чем дело? А?
Здесь дно речное…
Мол, я маню в речную тьму!
Во тьме речной любить кто смеет?
Никто не смеет! Я – смогу.
Здесь жемчуг на жемчужном теле
Богаче, чем на берегу!
Иди ко мне, мой жемчуг тронь.
Зову волхвицей, до сгоранья…
В чем дело? А?
Зову в огонь?
Ты думаешь, для умиранья?
Сгорим, пожалуй! Ну и что.
Наш свет – ножом через века!
Сорви мне кольца, жемчуга,
Лишь Божий перстень мой не тронь…